Новейшая история электронных предприятий, созданных и работавших во времена СССР, до недавнего времени сводилась к одному понятию – борьба за выживание. В начале 1990-х годов предприятия бывшего МЭП были брошены на произвол судьбы. Формально оставаясь государственными, они лишились поддержки своего номинального хозяина. По природе своей будучи лишь элементом продуктовой цепочки, эти компании в одночасье лишились главного –рынка сбыта. Тем интереснее и значимее успехи тех, кто не только сохранил себя как предприятие, но сделал это самостоятельно, без поддержки, не благодаря помощи государства – скорее вопреки. Одна из таких фирм – НИИ полупроводниковых приборов (ОАО НИИПП) в Томске. По всем законам экономики предприятие должно было тихо исчезнуть. К этому были все предпосылки – компонентная ориентация, исчезновение государственных заказов, удаленность от Москвы (т.е. от денег). Наконец, кому в 1990-е были нужны СВЧ-компоненты миллиметрового диапазона? Тем не менее, предприятие не просто выжило – оно выжило самостоятельно, за счет новых направлений работы, новых форм организационного управления. Самое важное – сохранив свою суть компании-производителя СВЧ- и оптоэлектронных приборов на основе полупроводников группы А3В5, равно как и самих полупроводниковых материалов. И сегодня, когда актуальность отечественной твердотельной СВЧ-электроники, оптоэлектроники, комплексированных изделий и систем уже не вызывает сомнения у любого руководителя отрасли и государства, технологические и научные возможности НИИПП особенно интересны. О возможностях и направлениях работы предприятия, о том, как удалось не потерять его – наш разговор с генеральным директором ОАО НИИПП, возглавившим предприятие в июне 1994 года, Эдуардом Федоровичем Яуком. До этого он 24 года проработал в НИИПП, пройдя путь от начальника лаборатории до главного инженера завода.
— Эдуард Федорович, что представлял собой НИИПП до 1990-х годов?
— Научно-исследовательский институт полупроводниковых приборов создавался более полувека назад под руководством профессора В.А.Преснова. Реально предприятие приступило к работе в 1964 году. НИИПП специализировался на разработке полупроводниковых GaAs-структур и приборов на их основе – в области СВЧ-электроники и оптоэлектроники. До 1991 года все эти направления были примерно паритетными, с небольшим уклоном в сторону оптоэлектроники (в ИК-диапазоне).
На предприятии сложился уникальный комплекс – от разработки и производства полупроводниковых материалов и эпитаксиальных структур до разработки и изготовления приборов на их основе. Юридически НИИПП представлял собой два предприятия – научный институт и завод. Но они были жестко увязаны друг с другом, руководил всем один директор. Соответственно, управляющие структуры были тесно переплетены и сроки от разработки до внедрения в производство были минимальными. В НИИПП трудилось около шести тысяч сотрудников – типичное предприятие МЭП.
Очевидно, что взаимодействие разработчиков приборов и материалов позволяло создавать оптимальные приборные структуры и изделия на их основе. В частности, НИИПП специализировался на генераторных СВЧ-диодах Гана, смесительных диодах Шоттки на основе GaAs. Для диодов Гана были достигнуты рабочие частоты свыше 150 ГГц, для диодов Шоттки – до 900 ГГц. Вокруг этого строилась деятельность предприятия. Примерно с 1984 года мы начали заниматься монолитными интегральными схемами на арсениде галлия, были получены СВЧ-диоды с балочными выводами, в начале 1990-х приступили к созданию приборов на основе фосфида индия. По сути, к началу 1990-х предприятие стало едва ли не ведущим в СССР в области арсенидгаллиевой технологии СВЧ-приборов, в отдельных направлениях вплотную приблизившись к мировому уровню.
Несколько ранее началось производство серии кремниевых транзисторов – сначала знаменитый КТ361, позднее – КТ315, затем – КТ626, КТ932, 2Т931 и далее КТ814, 815, 816... Это было важно для освоения кремниевой технологии. К 1991 году доля транзисторного направления составляла примерно 30% в объеме выпуска, мы изготавливали до 120 млн. транзисторов в год. Наши светодиоды (в частности, АЛ107) массово использовались в телевизорах.
До 1991 года военная продукция составляла примерно 50%, причем СВЧ-электроника почти полностью разрабатывалась и производилась по военным заказам. Вся полупроводниковая техника занимала 99% в объеме выпуска предприятия. Оставшийся 1% составляли зарядные устройства "Кедр" для автомобильных аккумуляторов, которые производились как ширпотреб.
В 1990–1992 годы в институте ежегодно проводилось около 100 НИР и ОКР. С 1981 по 1991 годы объем выпускаемой продукции возрос более чем в 10 раз. Дальнейший рост сдерживало отсутствие площадей. Были планы по расширению предприятия, была готова проектная документация, выделено место. Но тут случилась перестройка.
— Насколько сильно она повлияла на НИИПП?
— Началось обвальное падение. Объемы выпуска продукции упали более чем в 150 раз. Наука вдруг стала никому не нужна. Полностью прекратилось производство транзисторов, СВЧ-приборов и материалов, светодиодов для телевидения. А ведь предприятие представляло собой крупный производственный комплекс, с вспомогательными производствами, транспортным цехом, подсобными хозяйствами, объектами соцкультбыта. Все это нужно было содержать. Пик падения пришелся на 1994 год. Тогда я стал директором. До сих пор помню очереди на прием с просьбой выдать зарплату – а денег нет, и никто ничего вразумительно сказать не может. На предприятии осталось менее 1000 человек. Чрезвычайно остро стал вопрос – как жить дальше?
В начале 1995 года было принято единственно возможное в тех условиях решение – каждый отдел и цех были преобразованы в хозрасчетные подразделения. Перед ними была поставлена задача – разрабатывать и производить именно ту продукцию, на которую есть спрос. И самим заниматься ее продажей. Причем неважно, что именно выпускать – главное, чтобы люди получали заплату и было бы хоть какое-то развитие. По сути, создавались функциональные комплексы, включающие разработку, производство и сбыт. Часть поступлений такие комплексы отчисляли на общие нужды (содержание помещений, коммунальные платежи и т.п.), но основные средства оставались у тех, кто их заработал. Даже служба охраны перешла на хозрасчет – им выделили территорию для организации платной автостоянки. В результате руководители отделов и цехов оказались заинтересованными в оптимизации процессов производства, в том, чтобы его продукция пользовалась спросом.
Одновременно произошло и юридическое объединение завода и института в одну организацию – НИИПП. Именно такое условие поставил начальник Главного управления электронной промышленности Госкомоборонпрома А.С.Андреев, назначая меня директором.
На начальном этапе нам помогла встать на ноги прежняя разработка НИИПП – автономный электростимулятор желудочно-кишечного тракта (АЭС ЖКТ), он же – "электронная таблетка" или "Кремлевская таблетка". Это устройство было создано в 1984 году под руководством В.Ф.Агафонникова, освоено в производстве, но позднее передано на завод в Алма-Ате как непрофильное изделие. В 1992 году лаборатория медицинской техники была воссоздана, в 1995–1996 году мы возобновили производство этих "таблеток". Они пользовались массовым спросом, до 80% продаж НИИПП в 1995–1997 годы пришлось именно на АЭС ЖКТ. И на их базе удалось поднять экономику фирмы, поддержать подразделения, только раскручивавшие свои направления. Ведь на эти процессы нужен не один год, особенно с учетом развития системы продаж.
Тогда же начали рождаться новые базовые направления. Одно из них – медицина. Изначально это были только "электронные таблетки". Сегодня создано целое семейство АЭС ЖКТ, обладающих существенным терапевтическим эффектом. Например, они стимулируют нормализацию уровня сахара в крови у больных сахарным диабетом. Позднее появились аппараты цветомагнитотерапии серии "Геска". Сейчас заканчивается разработка видеокольпоскопа (устройства обследования матки). Это сложный программно-аппаратный комплекс, позволяющий быстро диагностировать заболевания матки и вести электронную историю болезни. Основная задача в области медицинского оборудования – продвижение продукции на рынок, что требует значительных усилий.
В связи с воровством электропроводов по всей стране возникла проблема защиты от перегрузок трехфазных электроустановок, прежде всего – мощных двигателей. Мы разработали и стали выпускать устройства контроля и защиты, которые отключали двигатели при перегрузке, исчезновении или смещении фазы и т.п. Получилось эффективное и нужное устройство. Продолжается и выпуск зарядных устройств для аккумуляторов ("Кедр").
В области оптоэлектроники у нас развилось базовое направление светодиодов для светодиодных ламп. Также поддерживается направление фотовольтаики – предприятие выпускает солнечные батареи и станции на их основе, от десятков ватт до 10 кВт.
Развиваться стало и направление радиосвязи. В частности, была создана приемопередающая радиорелейная система в диапазоне 60 ГГц. Все эти направления позволили коллективу выжить и сохраниться.
— Насколько выбранная стратегия оправдала себя экономически?
— Конечно, после падения объемов выпуска в 150 раз, практически до нуля, относительные темпы роста могут быть очень большими. Тем не менее, определенный смысл в этом показателе есть. С 1995 по 1998 годы объем выпуска в НИИПП возрос в шесть раз. Затем все остановил дефолт. Но с 2000 по 2005 год объемы производства тоже выросли в шесть раз. До 2008 года ежегодные темпы роста составляли 150–160%. Конечно общемировой кризис в 2009 году нас притормозил. Если бы не кризис, по расчетам в 2010 году объем выпуска в НИИПП превысил бы 1 млрд. руб. А реально получается порядка 500 млн. руб. Тем не менее, совершенно очевидно, что выбранный подход был правильным. Об этом свидетельствует и динамика кадрового состава предприятия.
К 2008 году у нас работало уже около 1100 человек. Из них 300 – молодые специалисты. Кризис, конечно, ухудшил ситуацию, но молодежи все равно много. Проблема в том, что между молодыми специалистами и теми, кому за 60, практически не осталось прослойки. Чтобы удержать молодежь, предприятие должно помогать им с жильем, что требует немало ресурсов.
— Удалось ли сохранить профильные направления,в частности – СВЧ?
— Наша основная продукция, СВЧ-диоды, стали сами по себе менее нужны – в силу их миниатюрности далеко не все потребители могут с ними работать. Однако возрос спрос на СВЧ-блоки и узлы, а также на законченные системы. Но освоение этого направления потребовало серьезной и трудной работы. Ведь мы вторгались в совершенно новые для себя области. Да, важной для нас стала работа с Воронежским НИИ связи (ВНИИС, теперь – Концерн "Созвездие") – для них мы создали и производим варикапы, около 100 тыс. изделий в год, которые вносят заметный вклад в бюджет предприятия. Но в целом проблемы это не решает, невозможно жить и развиваться за счет одного изделия.
Пришлось создать два новых отдела. Первый – отдел системотехники. Набрали молодых толковых специалистов, благо в Томске вузов хватает. Первая система, которую они сделали, – радиорелейная линия в диапазоне 60 ГГц. Потом стали появляться другие системы и модули, в том числе для военных.
Другой отдел – датчиков ионизационного излучения. Он был создан НИИПП совместно с Сибирским физико-техническим институтом Томского государственного университета. В отделе разработаны высокочувствительные детекторы ионизирующего излучения в широком спектральном диапазоне на основе GaAs. Созданы как полосковые детекторы для задач промышленной интроскопии и томографии, систем досмотра багажа, контроля доступа на охраняемые объекты, так и матричные детекторы для исследований динамических процессов. Опытные образцы испытаны на ускорителях в России (Дубна и Протвино), Великобритании и Швейцарии (CERN).
В частности, этот проект позволит создать рентгеновские приемники с чувствительностью, раз в пять выше существующих. За этот счет можно снизить мощность облучения при рентгеновских исследованиях, в том числе медицинских, создать портативные рентгеновские комплексы. В целом, датчики ионизационного излучения можно применять для исследования параметров радиационных полей самой разной природы.
— Каково состояние направления оптоэлектроники?
— В этой области мы развиваем направление светодиодных ламп, одно из самых успешных для предприятия. Первую светодиодную лампу мы сделали в 1996 году для бакенов. На речных бакенах стояли обычные лампы накаливания с аккумулятором. Ресурса аккумулятора хватало на половину сезона, его приходилось менять, поэтому он был легкодоступен. Этот аккумулятор пригодится в любом хозяйстве, их очень часто воровали. Нужно было сделать малопотребляющий светильник, чтобы ресурса аккумулятора хватило на всю навигацию. На зиму бакены снимают, в стационарных условиях можно заменить аккумулятор, сделав конструкцию неразборной. Мы решили эту задачу, разработав светодиодный светильник. Они стали активно применяться – сначала в Волжском бассейне, затем и по всей России. Сегодня продолжают работать лампы, установленные 10 лет назад. Это подтверждает заявленный нами ресурс светильника в 100 тыс. часов.
Появились и новые заказы на лампы – навигационные огни для речных судов, заградительные огни для переходов ЛЭП через реки, для установки на трубах, мачтах сотовой связи. Мы стали делать уличные светильники и т.п.
Направление полупроводниковых ламп мы считаем одним из наиболее приоритетных. На предприятии строится единая производственная система – от разработки и изготовления полупроводниковых материалов и эпитаксиальных структур до кристального производства, сборки приборов и производства самих светильников.
— НИИПП самостоятельно производит полупроводниковые материалы для светодиодов?
— Не совсем так. Мы сохранили и развиваем направление материаловедения как одно из базовых. Ведь еще в советское время в НИИПП разработали технологию получения GaAs, а потом стали внедрять ее на ряде предприятий МЭП, в том числе – на Украине. Сегодня в НИИПП производится GaAs для диодных структур и светодиодов ИК-диапазона. Часть GaAs закупаем на Украине. Для светодиодов видимого диапазона используются покупные эпитаксиальные структуры. В целом, как ни неожиданно это прозвучит, НИИПП потребляет до 80% всего GaAs электронного качества в России.
В целом хотелось бы весь полупроводниковый материал производить самостоятельно. Ведь свойства материала во многом определяют временную стабильность излучения, ресурс прибора, его функциональные свойства. Радиационная стойкость тоже зависит от качества исходных структур. Но чтобы изготавливать полупроводниковые материалы для светотехники, необходимо современнейшее оборудование, потому что речь идет о крайне массовом производстве. Сейчас в "Российской электронике" есть проект лампового производства. В нем участвуют "Светлана", "НПП Пульсар" и НИИПП. Все эти фирмы будут делать и материал, и светодиоды, и часть светотехники. А кроме них должно быть еще с десяток производителей светильников.
Но для производства материала недостаточно закупить оборудование – необходимо еще отрабатывать техпроцесс, что требует времени, опыта и денег. Поэтому мы идем с другой стороны – на покупном материале сами производим кристаллы и собираем приборы. Для массового производства нужно новое сборочное оборудование – у нашего уже и производительности не хватает, и качество не то. Причем запуск сборочных линий намного проще освоения современных технологий производства материалов. Поэтому в первую очередь нам нужно приобрести современную сборочную линию для светодиодного производства. В конечном итоге будет и свой материал, свой кристалл и свой прибор. Светодиоды и светодиодные матрицы мы планируем продавать производителям светильников, часть используем сами.
— В области СВЧ-электроники культивируется такой же комплексный подход?
— Наше СВЧ-направление включает и элементы, и модули, и системы. В этом есть безусловный полюс, поскольку мы все компоненты можем оптимизировать под задачу, и конечное изделие в итоге получается наиболее компактным и эффективным. Полупроводниковые GaAs-структуры для диодов производит НИИПП. СВЧ-транзисторы мы тоже начали делать, но на покупных структурах. Разумеется, в системах используем и зарубежные активные компоненты.
Вообще говоря, требование использовать в ответственных изделиях только отечественные компоненты – это палка о двух концах. Идея, безусловно, правильная – когда эти компоненты есть. Простой пример. В 2000 году мы разработали дальномерно-радиометрический модуль 3-мм диапазона. Там должны были стоять только отечественные компоненты. Мы их заложили, но за 10 лет ряд предприятий прекратили существование и части компонентов просто нет. Лучше было использовать зарубежные комплектующие, запустить изделие в серию. И уже для серии осваивать производство собственных компонентов. И сроки разработки сократились бы, и характеристики изделия существенно улучшились. Мы уже делаем третью модификацию – а серии нет. Вот это самое неприятное. Предприятие без серии жить не может.
Но чтобы полноценно заниматься современной СВЧ-электроникой, равно как и оптоэлектроникой, требуется техническое перевооружение.
— Томск знаменит своими вузами. Вы с ними взаимодействуете?
— Разумеется. Мы очень тесно связаны с тремя вузами Томска – с Томским политехническим университетом, с Томским государственным университетом систем управления и радиоэлектроники (ТУСУР) и с Томским государственным университетом (ТГУ). Очень многие наши сотрудники – выпускники этих вузов. Я, например, заканчивал ТУСУР, позднее – ТГУ. Все эти вузы имеют свою специфику. ТУСУР готовит специалистов в прикладных направлениях, например схемотехников. ТГУ дает более фундаментальные, научные знания. Со всеми этими вузами у нас заключены соглашения, часть кафедр готовит специалистов предметно для нас.
— Как на НИИПП повлиял последний "мировой" кризис?
— Пострадали практически все направления. В первую очередь упал ширпотреб – вместе с покупательской способностью. Есть и более серьезные причины, с более губительными последствиями. Любое производство, как известно, живет только на основе банковских кредитов. До начала кризиса нам давали кредиты под 14% годовых. Процент высокий, конечно, но жить можно, особенно если речь шла о срочных кредитах. В кризис ставка возросла до 23%. Все решения о выдаче кредита стала принимать комиссия в Москве, с периодичностью раз в месяц. Но деньги-то нужны сейчас, а не через месяц. Малым фирмам по сути вообще перестали давать кредиты. Но нам комплектацию или материалы поставляют именно малые фирмы. Как им работать без кредитов?
В результате удлиняется производственный цикл, возрастают риски. По сути, погибли очень многие ростки перспективных производственных направлений – не только у нас, по всей России.
Упали и отгрузки в рамках военных заказов, несмотря на все обещания о поддержке. Тут проявилась еще одна серьезная проблема. Мы же выпускаем комплектующие, не конечные изделия. С нами заказчики расплачиваются, когда им перечислит деньги Министерство обороны. А когда оно выделит деньги, никто не знает. И так все сложно, так тут еще МО создало проблему.
Это все ударило по промышленности, как сейчас засуха – по сельскому хозяйству. Да, потом Правительство начало реагировать и помогать, но время упущено напрочь. Почему не сразу?
Кроме того, на грустные мысли наводит система закупок оборудования. Ведь мы собираемся в России построить современное производство. Для этого необходимо закупать за рубежом современное оборудование. Мы же намерены конкурировать. Но в зарубежных странах при поставках оборудования действуют схемы лизинга под 3%, и на 15 лет. У нас же в стране ставки по лизингу соответствуют процентам на банковский кредит. Тут мы сразу теряем всякую конкурентоспособность.
— Насколько важны для НИИПП "военные заказы"?
— С точки зрения стратегии развития, военные заказы для нас – значительный фактор. Они должны давать средства, необходимые для техперевооружения предприятия. Кроме того, работы в рамках государственных оборонных заказов позволяют развивать другие системные направления, создавать линейки изделий.
— Для развития производства необходимо технологическое перевооружение. Все ваши производственные направления Вы оснащаете самостоятельно или государство помогает?
— До сих пор мы оснащались исключительно – подчеркиваю – за собственный счет. Да, в рамках ФЦП "Развитие электронной компонентной базы и радиоэлектроники на 2008–2015 годы" предусмотрены средства на техперевооружение НИИПП – в 2011 году. Но до 2011 года еще нужно дожить.
Однако, несмотря на все трудности, нет сомнений, что НИИПП будет не выживать, а развиваться. Вся наша история показывает – специалисты НИИПП достигали выдающихся результатов даже в самых неблагоприятных условиях, без какой-либо внешней помощи. И в советское, и в нынешнее время. А если для них создать нормальные условия, технологически оснастить, поддержать на государственном уровне – результаты не заставят себя ждать.
— Спасибо за интересный рассказ. Пожелаем коллективу НИИПП дальнейших творческих и производственных успехов. А главное – больше внимания со стороны всех заинтересованных структур и заказчиков.
Беседовал Илья Шахнович: опубликовано в журнале ЭЛЕКТРОНИКА:НТБ 5/10
НИИЭТ ↝