См.также интервью: 2009 года | 2004 года
Роль личности в истории переоценить невозможно, об этом написаны горы научной литературы. Ну, а, говоря о бизнесе, понимаешь, что роль личности, точнее, личности создателя бизнеса определяет развитие компании. Как сказано в одной научной статье, «Компания — это пожизненный памятник её создателю, вернее, его моментальная фотография». Мы давно хотели познакомить аудиторию портала Instruments.ru с человеком, без которого российский рынок измерительной техники был бы совсем иным, возможно, более блёклым. С человеком, искренне влюблённым в своё дело, отдающим всего себя любимой работе, умеющим дружить и честно конкурировать, для которого понятия чести и долга — совсем не пустые слова. А кроме этого, основатель и генеральный директор компании «ПриСТ» Александр Анатольевич Дедюхин — интересный собеседник и признанный эксперт в области измерительной техники. К счастью, и повод для интервью у редакции портала нашёлся — в этом году компания «ПриСТ» вместе со своими партнёрами и друзьями празднует своё 15-летие.
Застать Александра Дедюхина в своём кабинете, по-моему, практически невозможно. Как правило, его можно найти либо в демонстрационном зале компании, среди новейших образцов измерительной техники, либо на выставках или в переговорной офиса — в общении с клиентами, многочисленными партнёрами и друзьями компании.
— Александр Анатольевич, глядя на Вас, понимаешь, что настоящее счастье для мужчины — когда его хобби становится работой, бизнесом… Вы, наверное, ещё в юности увлеклись радиолюбительством?
— Когда мне было лет 12, я действительно увлёкся радиолюбительством. Всё началось с того, что папа купил мне книжку польского автора Войцеховского, по-моему, называлась она «Радиоэлектронные игрушки». Там было огромное количество простых схем для конструирования. Я, конечно, тогда плохо понимал, что такое транзистор, резистор и конденсатор, но описание того, что могут делать эти устройства, меня завораживали.
Когда я стал постарше, учился в классе 9-10, я тоже уже отличал транзистор от электровакуумной лампы, эмиттер, базу и коллектор уже умел находить и начал паять свои первые цветомузыки и стробоскопические вспышки для школьных дискотек. Наверное, в ту пору цветомузыкой увлекались все. Моё увлечение цветомузыкой в школьные годы закончилось тем, что для школьной дискотеки (я был старшим в школьной радиорубке) мы распилили сцену в актовом зале и поставили туда очень большую цветомузыку. На выпускном вечере директор школы нам сказала: «Молодцы, спасибо, что вы уходите из школы. Теперь будем всё обратно возвращать, чтобы сцена не рухнула» (смеётся)
А если серьёзно, наверное, в юности у меня и появилась тяга к радиолюбительству.
— Вы родились в семье военнослужащего, после школы поступили и с отличием окончили Киевское высшее военное инженерное училище связи, много лет Вы и Ваш брат отслужили в войсках правительственной связи. Что сыграло свою роль в выборе профессии военного? Видимо, в Вашей семье понятия чести и долга Родине были не только красивыми словами?
— Да, конечно. Мой отец всегда учил любить Родину и быть настоящим мужчиной. Наверное, потому, после окончания школы мой выбор уже был внутренне предрешён — это связь. К этому времени мой брат уже 4 года учился в Киевском военном училище связи, возможно, и его выбор тоже на меня повлиял.
— Кстати, раскажите, пожалуйста, о своих родителях
— И папа, и мама родились в простых рабочих семьях на Урале. Отец окончил электротехнический техникум, и в конце 50-х годов был призван в армию. Когда Н.С. Хрущёв начал реформу вооружённых сил, и армии срочно понадобились офицеры, начали набирать специалистов со средним специальным образованием и опытом службы. Таких специалистов за год в Рязанском командном училище связи делали младшими лейтенантами. Вот так мой папа стал офицером. Первым местом его офицерской службы стал город Молодечно в Белоруссии, где я и родился. Как настоящей семье военного нам пришлось поездить по стране: Белоруссия, потом отец учился в академии в Ленинграде, служил в Польше, затем его перевели в Москву. В Москве я и окончил школу, после чего поступил в Киевское высшее военное дважды Краснознамённое инженерное училище связи им. М.И. Калинина.
— Что дали Вам годы учёбы в военном училище?
— В 80-е годы в СССР инженерных училищ связи было всего два — в Ленинграде, на базе Академии связи, и в Киеве. Когда я поступал в Киевское училище связи, оно к тому времени уже имело более чем 60-летний опыт подготовки офицеров. Училище славилось профессорско-преподавательским составом, своей материально-технической базой и прекрасным опытом обучения. Из нас, мальчишек, там сделали настоящих офицеров.
Представляете, только спустя год учёбы в училище я, наконец, узнал, как работают разные типы транзисторов, микросхем, как устроены внутри конденсаторы и резистор! Благодаря моему научному руководителю, полковнику Антонюку М.И., я начал работать в научно-техническом обществе нашего училища, где мы разрабатывали различные радиотехнические устройства для диагностики средств связи. Я даже был награждён ценными подарками от самого Начальника связи Вооружённых Сил! А по вечерам я всё равно собирал цветомузыки, но уже на другом, профессиональном, уровне (смеётся)
А если серьёзно, многих своих преподавателей я до сих пор вспоминаю с уважением: прекрасные преподаватели по физике Йонушас К.К, Белов О.Н., офицеры-преподаватели, такие как Королёв П.Г., которые писали прекрасные учебники по микроэлектронике. При этом они блестяще владели иностранными языками и эти же учебники переводили на английский язык. По этим учебникам мы уже изучали иностранный язык. У нас были прекрасные математики: Дина Николаевна Коноплицкая, которую за три года преподавания высшей математики я ни разу не видел на лекциях с какой-нибудь бумажкой — она читала лекции непосредственно «из головы», это были не лекции, а песни! Полковник Белаш В.П., наш преподаватель по телефонии, строил обучение по принципу: «настоящий специалист это тот, кто может самостоятельно разобраться, как это работает».
В нашем инженерном училище всё было построено так, чтобы мы научились учиться. Из его стен выходили грамотные офицеры-инженеры, нас, выпускников, ценили в войсках. Выпускники нашего училища традиционно занимали и сейчас занимают высокие посты в МО РФ, ФСБ, ФСО, СВР, Министерстве связи. Поэтому, после окончания училища (с красным дипломом и золотой медалью — прим. редакции), меня практически сразу назначили на капитанскую должность, начальником станции связи. Я служил в войсках правительственной связи, там же, где служил мой отец и брат. В общей сложности, я отдал военной службе более 12 лет.
— Я знаю, что Ваш старший сын также уже отслужил в Вооружённых Силах...
— Да, и мой старший сын тоже отслужил в войсках правительственной связи! Сейчас уже войска правительственной связи входят в систему Федеральной службы охраны, там до сих пор служит и супруга моего брата. Так что, можно сказать, семейная династия продолжается! Много моих бывших товарищей по службе сейчас работают вместе со мной — ведь армейское братство не может угаснуть. У нас вообще работает много офицеров, даже и не служивших со мной, и это настоящие профессионалы. Как говорится, бывших офицеров не бывает.
— Не секрет, что в нынешние времена многие бизнесмены успешно находят возможности, чтобы их детей в армию не забирали, считая, что в будущем молодому человеку достаточно будет образования в каком-либо престижном ВУЗе…
— Армию должен пройти любой настоящий мужчина. И если через 10 лет армия останется в том виде, в каком она есть сейчас, я имею в виду призыв, то делать попыток, чтобы от неё отлынивал мой младший сын, я не буду.
— На дворе 1993 год, Вы отслужили в армии 12 лет. Чем был обусловлено Ваше увольнение из Вооружённых Сил, наверное, с довольно «насиженного» местечка?
— Закончил службу я уже в Москве в центральном управлении. Мы делали «скромную», но нужную государству работу: обеспечивали безопасность связи в стране и за её пределами. Уволился я в звании капитана в 1993 году. Место было хорошее, «насиженное», там плавно можно было дожить до пенсии, без стрессов, при высокой зарплате, которая в центральном аппарате была в 2-3 раза выше, чем у офицеров в регионах. Но, к сожалению, к 93-му году окончательно не стало той страны, которой я присягал. Страну начали делить, многие мои товарищи оказались в других государствах: на Украине, Белоруссии, Молдавии, Азербайджане... Было больно и неприятно смотреть на то, что происходило в стране. Начали делить на куски и Комитет государственной безопасности, к которому мы тогда относились. Потом пошли вообще непонятные предложения повторно принять присягу, но уже на верность «новой» России. Я пытался объяснить нашим кадровикам, что офицер присягает Родине один раз. Если он принимает присягу два или три раза — такой офицер уже один раз изменил своему слову, и кому он нужен? Родина у человека может быть одна. Я и до сих пор считаю себя «рождённым в СССР». Но, к сожалению, к 93-му году я понял, что той Родины, которой я присягал, уже окончательно не стало. А раз так, я посчитал себя свободным от данной мною присяги и написал рапорт об увольнении.
— Те годы сейчас называют «лихими 90-ми»...
— Ну, это сейчас мы понимаем, что они были лихими 90-ми, а тогда просто жили и работали (смеётся).
— Не страшно было уходить в неизвестность, с нуля открывая свой бизнес?
— Конечно страшно: тебе 29 лет, из них 12 лет службы, а впереди туманные перспективы. Свой бизнес я начал с того, что занял у мамы тысячу рублей, офицерский китель сменил на фуфайку, сапоги — на валенки, и вместе с Дмитрием Николаевичем Мурашовым начал осваивать радиоизмерительный бизнес на Тушинском рынке. Потом этот рынок переместили в Митино, и он стал называться Митинским.
— То есть, Вы просто пришли торговать на рынок, и никакие бандиты на вас не наезжали?
— Да нет, никаких бандитов не было, они, наверное, в это время делили другие рынки. Бандиты, видимо, плохо разбирались в измерительных приборах, они больше разбирались в автомобилях, недвижимости, продуктах питания, алкоголе и делили рынки в тех областях. Я не могу сказать, что в те годы на Тушинском и Митинском радиорынках были какие-то бандитские группировки или рэкетиры.
Лирическое отступление портала Instruments. Из беседы с Д.Н.Мурашовым, заместителем генерального директора компании «ПриСТ»: «Я начал торговать приборами на Тушинском рынке ещё раньше, с 1991 года. Тогда я жил ещё в Сергиевом Посаде. Чтобы успеть к открытию рынка в Тушино, приходилось выезжать из тогдашнего Загорска электричкой аж в 4.50 утра! Представляете — жара ли, мороз, а в 4.50 утра электричка набивалась битком! Половина народу ехала на Измайловский вернисаж, ведь в Загорске всегда были матрёшечных дел мастера, художники народного промысла. А вторая половина города занималась торговлей измерительными приборами!»
— Александр Анатольевич, в своих многочисленных интервью Вы говорили о том, что Ваш бизнес начинался с гаража, где хранились отечественные «неликвиды»: советские измерительные приборы, и с двух энтузиастов — Вас и Дмитрия Мурашова.
— Был и гараж, который служил складом, и моя квартира, которая служила офисом. Рано утром в субботу мы забивали мою машину или машину Дмитрия Николаевича приборами и ехали на рынок. Есть такая традиция, многие известные компании начинали с гаражей, например, компании Apple, Hewlett-Packard (смеётся)
— Не секрет, что все крупные бизнесмены в нашей стране начинали в эпоху кооперативов и «базарной» экономики, вот и Вы свои первые шаги делали на Митинском радиорынке. Чем особенно запомнились Вам те годы?
— В те годы на радиорынках было много достойных людей, которые сейчас являются президентами групп компаний, директорами уважаемых организаций, а в ту пору они продавали там электронные компоненты, бытовую технику. Мы же продавали приборы: искали на заводах и складах неликвид, искали клиентов, которым эти приборы были нужны. Поскольку советская техника в те годы всё ещё имела прекрасный качественный уровень, а цены на неё в те лихие годы круто слетели вниз, мы очень активно занялись экспортом измерительной техники в Польшу, Чехословакию, Болгарию, Румынию. В общем, первые три года мы зарабатывали на этом.
Конечно, Митинский рынок был диким, но в те годы в Москве существовали и цивилизованные магазины, например, Московский салон приборов, который находился недалеко от Ростест-Москва. Часть приборов мы поставляли и туда. В те годы рынок средств измерений преобразовывался из закрытого военно-государственного в открытый, на которым мы были одной из первых частных компаний.
— Говоря о радиорынке, подумалось вот о чём. Многие продавцы измерительных приборов на них так и остались до сегодняшнего дня. Что способствовало эволюции Вашего бизнеса от палатки у метро до позиции лидера на российском рынке поставщиков измерительного оборудования, в чём феномен развития Вашей компании?
— Мы с Дмитрием Николаевичем постарались изменить нашу философию продаж от «базарной» к «рыночной», развитие нашего бизнеса, формирование цивилизованного рынка в условиях «базара» невозможно. Уже в те годы нам приходилось заниматься ремонтом приборов — понятно, что это делать на рынке, в гараже или квартире невозможно, для этого должен быть офис. Чтобы компания росла, она должна иметь несколько другую структуру, которую мы начали создавать с 95-го года, полностью уйдя с Митинского рынка. (Компания «ПриСТ» была организована в апреле 1994 г. — прим. Редакции), мы сняли две комнаты на улице Орджоникидзе: в одной располагался наш офис, а в другой — склад. Вся продукция из гаража была перевезена сюда, мы начали понемногу расширяться, и сейчас практически половину здания на ул. Орджоникидзе, д.8 занимает наш офис.
— И всё-таки, чем был обусловлен такой рывок Вашей компании?
— Рывок? Никакого рывка не было, была долговременная стратегия создания компании, профессионально занимающейся радиоизмерительными приборами. В рамках этой стратегии были созданы сервисный центр, метрологическая служба. В отделе информационно-технического обеспечения и отделе маркетинга работают грамотные специалисты. Такой подход в конечном итоге выгоден и нам, и нашим клиентам. А наличие взаимной выгоды обеспечивает планомерное развитие компании.
Рынок измерительной техники, всё-таки, очень ограничен. И сегодня на нём существуют компании, торгующие дешёвыми приборами для радиолюбителей, компании-перекупщики, работающие по принципу «продал-и-забыл». Мы же позиционируем «ПриСТ» как компанию, торгующую серьёзными и качественными приборами, предназначенными в первую очередь для профессионалов, обеспечивающую достойную сервисную и техническую поддержку.
— А дефолт 1998-го года Вы помните?
— Конечно, помню. Пережили мы его практически безболезненно, поскольку уже были научены локальными финансовыми кризисами банков, когда банки «банкротились», мы с ними судились, выигрывали суды, но деньги нам обратно не возвращали. В общем, к дефолту 98-го мы были уже готовы, имея счета в Сбербанке. Потери были — деньги просто оказались обесценены. Но из дефолта мы вышли закалёнными опытом, как строить отношения с клиентами. Многие из них сразу начали оплачивать счета, выписанные 4 месяца назад, по заключённым ранее договорам, начали перечислять нам деньги, мы почувствовали прессинг юридических служб заказчиков: мол, договор заключён, значит, наша компания обязана поставить по той цене, что прописана в договоре. Это был бесценный опыт.
— Были ли за эти 15 лет развития компании «ПриСТ» ситуации, о которых Вы сожалеете , и которые сейчас, с высоты своего опыта, Вы бы исправили?
— Да нет, таких сожалений нет. То, что мы выжили — этому доказательство. Ведь в то время на рынке измерений было много торговых компаний, а остались из них — единицы.
— Компания «ПриСТ» — это коллектив единомышленников. Многие из Ваших коллег работают с Вами уже много лет. Как удалось Вам создать костяк соратников, не испортить с ними отношения? Вот Дмитрий Николаевич Мурашов, например, до сих пор прекрасно работает вместе с Вами. Не секрет, что многие партнёры, начинающие вместе, потом расходятся, и не всегда красиво. В чём Ваш секрет мужской дружбы? Или дружба и бизнес не совместимы?
— Да, мы шли своим трудным путём, постепенно набирая персонал и расширяя компанию. Но многие негативные явления нашу компанию тоже не миновали.
Мы были молодые, жизненного опыта в бизнесе было немного. Когда мы заработали свои первые деньги, естественно, нас это немного окрылило, вскружило голову. Как следствие, начались некоторые трения внутри нашего коллектива. Ведь к моменту дефолта у нас в компании было уже не два, а три собственника. Естественно, у каждого были свои взгляды, как дальше развиваться, куда вкладывать деньги, как строить структуру компании. Да, были у нас и внутренние разногласия, которые мы старались преодолеть. Я не могу сказать, что наша компания разделилась на куски, как происходило с другими компаниями. Мы просто избавились от мешавшего нам балласта, и с этого момента причины разногласий в коллективе исчезли. Был выбран другой стиль управления компанией, приглашены новые специалисты. В настоящее время у нас все акционеры работают в нашей компании, т.е. они напрямую заинтересованы в результатах своего труда, работая больше всех.
— Как Вы строите свои отношения с другими акционерами?
— Мы все, акционеры, дружим семьями. В настоящее время в компании выработан коллегиальный стиль управления, позволяющий избежать ошибок молодости. Мы стали мудрее, набрались опыта. Вырабатываются коллегиальные решения, которые обязательны для всех.
— Александр Анатольевич, у Вас есть друзья?
— У меня много друзей. Я не буду перечислять всех, многие из них работают в нашей организации, мы вместе делаем общее дело.
— Мы знаем, что Вы — не только де-юре, но и де-факто, так сказать — лидер в коллективе. Ваша компания славится дружным коллективом, о ваших многолетних выездах на Валдай, организованных не по принципу принудиловки, вообще легенды ходят. Как Вам удалось создать такую атмосферу в компании, насчитывающей более 70 человек? Как Вы мотивируете персонал на командную работу?
— Труд нашей компании — это коллективный труд и сотрудники компании прекрасно понимают, что от сплочённости в коллективе и взаимопонимания зависит результат, а от результата зависит и зарплата. Ну, а чтобы трудиться было веселее, мы их чаем поим, кофе у нас бесплатный. Блины и икру красную иногда приносим. У нас тёплая дружеская атмосфера — вот поэтому нам партеры на юбилей стол теннисный подарили — наши сотрудники не домой после работы расходятся, как в других компаниях, а стараются провести вместе как можно больше времени. Вчера вот всем офисом вертолётик запускали (смеётся).
— Александр Анатольевич, о Вас ходят легенды, как Вы умеете дружить с партнёрами, даже, порой, с конкурентами. Вы любите людей? Что для Вас понятия «дружба», как Вам важно общение с людьми?
— Хороший конкурент достоин уважения. Наши конкуренты — это среда для нашего выживания, не будет конкуренции — не будет развития. Российский рынок средств измерений окажется забитым однотипной продукцией и придёт в упадок. Со многими «конкурентами» я поддерживаю и личные отношения — это вполне уважаемые и достойные люди, которых я знаю давно, и с которыми мы очень часто имеем и совместные проекты там, где нам это выгодно.
— Александр Анатольевич, с какими проблемами сегодня Вам приходится сталкиваться на рынке поставщиков измерительной техники?
— К сожалению, в последнее время мы замечаем, что на рынке средств измерений появляется всё больше и больше организаций, целью которых становится не поставка средств измерений цивилизованными способами, обеспечение клиентов различными дополнительными сервисами или обучение клиентов, как пользоваться современными приборами, а зомбирование клиента «купить подешевле». При этом клиенту продаётся откровенная китайская поделка с фальсифицированными техническими характеристиками или даётся предложение приобрести хороший товар, но по такой цене, что сразу возникает вопрос: «А где это украли?». К несчастью, за последние 10 лет клиенты привыкли, что на рынке средств измерений присутствуют только профессионалы, которые не только обеспечивают поставку приборов надлежащего качества, но и гарантируют сервисную и техническую поддержку, уже просто не в состоянии оценить, что на нашем рынке, стали плодиться откровенные хапуги, просто желающие подзаработать любыми средствами. Нам приходится часто объяснять заказчикам, что на нашем рынке появились фирмы-однодневки (и это так), просто собирающие предоплату с клиентов, а потом исчезающие в неизвестном направлении, или фирмы, поставляющие контрафактную продукцию, не имеющую никакой технической поддержки в России.
— Возвращаясь к сплочённому коллективу компании «ПриСТ», хочу спросить: всё-таки, как Вы строите работу в компании — методом единоличного управления или коллективного творчества? Говоря о существенном влиянии личности владельца бизнеса на предприятие, нужен ли в управлении культ личности руководителя, существует ли он у Вас в коллективе? Как у вас построен менеджмент в компании?
— У нас не тоталитарный режим управления, да и я — не Наполеон. Я не контролирую каждого сотрудника ежеминутно, считая, что сотрудники должны сами понимать степень своей ответственности за исполнение возложенных на них задач. Вмешиваться в ежедневную деятельность сотрудников не имеет смысла. У них есть направление движения, перед каждым сотрудником стоят цели и задачи, и они их реализуют. Периодически мы собираемся, обсуждаем работу каждого и делаем выводы.
— А на работе какие отношения с партнёрами?
— Они мне больше друзья, и у нас полное понимание. Ещё раз повторюсь — в работе у нас нет тоталитарных методов: коллегиальный стиль управления мы избрали ещё 10 лет назад. Я не говорю, что всегда бываю абсолютно прав. Когда мы вместе обсуждаем вопросы, то я принимаю аргументы моих партнёров и могу отказаться от ранее принятого решения, если вижу, что оно не оптимальное.
— Недавно мы отметили годовщину экономического кризиса. Спад покупательской способности ощущается во всех сферах экономики, не миновал он и рынок измерительного оборудования. Как Вы оцениваете нынешнюю экономическую ситуацию в нашей отрасли, каков Ваш прогноз на ближайшее будущее?
— Я надеюсь, что в течение этого года рынок восстановится. К сожалению, мы видим, что сектор частного бизнеса сократился. Многие частные предприятия не хотят закупать новое оборудование, мелкие компании не хотят рисковать, идут по пути экономии. Но государство продолжает финансировать многие программы по науке, здравоохранению, обороне, национальные проекты, например ГЛОНАСС. Продажи среднестоимостного оборудования несколько снизились, а продажи высокотехнологичного — даже возросли относительно прошлого года, который, как считается, был очень хорошим в этом отношении.
— Как Вы всё успеваете — ведь кроме управления крупной компанией, Вы сами с удовольствием общаетесь с заказчиками, ведёте различные Интернет-форумы, пишете статьи для своего сайта, участвуете на выставках?
— Бесспорно, общаться с заказчиками — это один из аспектов лично моей работы. Ну, а моё присутствие на Интернет-форумах весьма преувеличено. Мой самый любимый форум — это форум нашей компании, где клиенты задают конкретные вопросы по подбору или эксплуатации приборов. Иногда, просматривая Интернет пространство, на некоторых технических форумах я вижу дискуссии по тем или иным вопросам отечественной метрологии, подбора или эксплуатации приборов. Поскольку в этой области я уже работаю 15 лет, то мне есть, что рассказать. Но эти диалоги на форумах как чёрная комната: ты не видишь собеседника, не знаешь, кто он, а я не люблю вести диалог с непонятными людьми. У многих сотрудников нашей организации есть технические знания, ни я, ни наши инженеры не держим их, как личный багаж, и готовы с удовольствием ими делиться с нашими клиентами.
— Какие вопросы чаще всего приходится разъяснять?
— Часто многие пользователи нашего оборудования неправильно понимают ряд аспектов эксплуатации средств измерения, и их приходится поправлять во многих вопросах метрологии, понимания нормирования технических характеристик, и эксплуатации приборов. Иногда приходится и очень крупным компаниям-производителям объяснять элементарные вещи, например, по вопросу использования их же осциллографов. У меня же более трёх десятков практических технических рационализаторских предложений. Поэтому я очень хорошо знаю, что надо разработчику, ремонтнику и наладчику оборудования.
— А что Вам приходится объяснять иностранным партнёрам?
— Российский рынок не такой большой, как европейский, азиатский, или американский, и наши иностранные партнёры иногда консультируются с нами о его специфике. Иностранные специалисты порой полагают, что продажи у нас не такие большие, как хочется им, хотя страна богатая, и виноват в этом плохой маркетинг. Но мы стараемся объяснять, что это не так. Ведь те маркетинговые модели, которые успешны в других странах, у нас не всегда работают. Это большая беда американских компаний, приходящих к нам со своим видением маркетинга. И те механизмы, которые отлично работают в американском штате Массачусетс, могут оказаться абсолютно беспомощными в нашей Самарской области.
К счастью, многие зарубежные компании полагаются на наш опыт. Хороший пример — компании GoodWill и LeCroy. Они всегда прислушивались к нашим рекомендациям, мы всегда имели полное взаимопонимание и успех этих компаний в России более чем очевиден. Однако есть и такие иностранные фирмы, которые не хотят верить российским партнёрам, и как результат — весьма посредственные достижения.
— Вы пишете много статей, ведёте полемику с конкурентами…
— Бесспорно, технические статьи пишу, пытаюсь довести до пользователей технические нюансы конструкции и применения различных приборов и, в том числе, этим отстаиваю интересы нашей компании и наших партнёров. По материалам моих статей крупные мировые производители средств измерений даже пытаются проводить технические семинары. Приходится иногда вступать и в техническую дискуссию с конкурентами: некоторым почему-то нравится распространять техническую дезинформацию, но не нравится читать правду. Вот, как бы компания Tektronix на меня ни обижалась, но по моим публикациям ею были сделаны соответствующие выводы и внесены изменения в их осциллографы. Правда, они сначала говорили, что этого быть не может, но потом...
— Какие, например?
— Например, по джиттеру в их осциллографах серии DPO4000. Они представляли эту модель как уникальную на рынке. Но, протестировав эту модель в нашей лаборатории, мы увидели определённые недочёты. И многие специалисты в Tektronix признали свою неправоту и внесли изменения в прошивку софта. Потом, правда, опять всё проявилось, но это обычное явление для многих производителей (смеётся).
— В офисе Вас чаще можно застать не в рабочем кабинете, а в демонстрационном зале за работой с приборами.
— Я всегда старался заниматься только теми вещами, в которых что-то понимаю, поэтому, приходится много разбираться и в средствах измерения, особенно новых. Я и всем сотрудникам стараюсь привить понимание того, что они должны хорошо знать те вещи, которыми занимаются. Если менеджер плохо понимает, как работает осциллограф, который он продаёт, то и продавать его будет также плохо. Мы даже для сотрудников, занимающихся логистикой, проводим занятия, чтобы они понимали, что они заказывают и возят и чем осциллограф с ЖКИ отличается от осциллографа с ЭЛТ: ведь таможенная пошлина на них разная.
Естественно, надо начинать с себя. Я трачу очень много времени и сил на изучение продукции. Наверно, я потому и не занимаюсь продажей нефти, потому что в этом не разбираюсь. А знания, как учил меня мой начальник курса в училище, «за плечами не носить».
— Александр Анатольевич, скажите честно, сколько обычно длится Ваш рабочий день?
— Двадцать четыре часа. Хотя и семье время тоже остаётся (смеётся). А когда дети ложатся спать, я беру ноутбук и продолжаю работать.
— А у Вас бывает свободное время? И как Вы его проводите?
— Вот пока сейчас есть свободное время, даю вам интервью. А ещё вертолётики запускаю, подаренные порталом INSTRUMENTS (смеётся). А если серьёзно, моё хобби — это измерительная техника. Хотя, по окончании Киевского училища связи я и не предполагал, что это станет моим хобби и работой одновременно.
— Александр Анатольевич, хотели бы Вы, чтобы кто-то из Ваших детей продолжил Ваше дело?
— К сожалению, мой старший сын вряд ли продолжит это дело, т.к. он уже выбрал специальность психолога. Моя старшая дочь тоже больше увлекается гуманитарными дисциплинами. Я надеюсь, что мой младший сын сможет продолжить моё дело. Он, кстати, ещё в 4 года смог разобраться, как включить осциллограф LeCroy, настолько там простой и понятный интерфейс. Сейчас я вижу в нём математические способности, у него хорошее логическое мышление и есть все задатки для хорошего технического специалиста.
— Ваш старший брат работает с Вами. Это не мешает вашим отношениям?
— И не только брат, и жена тоже, и многие другие люди, с которыми я иду по жизни уже более 30 лет. Да, мой старший брат, Андрей Анатольевич, работает у меня. Всё просто — я ведь только на работе старший, а в семье я самый младший. Так что у нас с ним есть паритет. Нашим отношениям это абсолютно никак не мешает, мы постоянно общаемся семьями.
— Вы счастливый человек?
— Абсолютно! Я с детства мечтал заниматься любимым делом. Мой дом и моя работа для меня одно целое. Поэтому я счастлив. Кстати, в сегменте нашего бизнеса много увлечённых людей, и среди моих партнёров и конкурентов тоже. Для меня счастье — это путь, которым я иду к выбранной цели. Потому что когда цель достигнута, счастье уже не так ощутимо. Тогда я выбираю новую цель и к ней иду. И я опять счастлив.
— О чём Вы мечтаете?
— В Кению съездить. Хочу африканских зверушек в природе посмотреть и пофотографировать их.
— Александр Анатольевич, что бы Вы пожелали нашему порталу?
— Оставаться таким же профессиональным изданием. Я с удовольствием его читаю.
Я посещаю его утром и вечером, просматриваю новостные колонки. Не секрет, что мой рабочий день начинается с просмотра новостей ведущих иностранных и российских производителей средств измерений. Если мы занимаемся этим бизнесом, то должны знать, что происходит вокруг нас. На вашем портале есть прекрасные технические публикации, ссылки на которые я привожу в своих статьях. Портал Instruments является тем издательством, которое непредвзято, не в угоду чьим-то корпоративным интересам, очень широко и подробно освещает состояние дел не только в области средств измерений, но и электроники в целом, включая нанотехнологии. Не секрет, что начиная с середины 90-х годов появился новый вид корпоративной рекламы: выпускать, например, технический журнал, но что бы в нём ни писалось, направлено на рекламу товара, поставляемого только одной компанией. Такие издания постепенно вымирают: читателям они уже неинтересны. На портале Instruments нет корпоративных предвзятостей — ко всем производителям средств измерений одинаковое отношение. Где ещё в России можно на одной странице увидеть статьи по осциллографам LeCroy, Agilent Technologies и Tektronix? Прекрасно освещаются новинки отечественного рынка средств измерений и зарубежных производителей. Оставайтесь такими же профессиональными и независимыми! И ещё, хочется видеть на вашем портале специализированный форум по измерительной технике. И я уж точно стану его постоянным участником!
Беседу провела Афонская Анна Владимировна: опубликовано на сайте INSTRUMENTS.RU в ноябре 2009