Томская научно-производственная фирма "Микран" известна как производитель СВЧ-электроники, телекоммуникационного, контрольно-измерительного и радиолокационного оборудования для различных отраслей промышленности. Одна из уникальных особенностей компании – она занимается как производством СВЧ элементной базы, так и законченных систем на ее основе. В планах на ближайшие три года – более чем в два с половиной раза увеличить совокупную долю своей продукции на российском рынке и в 15 раз – долю экспорта в выручке.
Как предприятие намерено реализовать свои амбициозные планы, какие новые продукты готово представить на рынок, какова стратегия развития компании в целом? Об этом нам рассказал генеральный директор НПФ "Микран" Владимир Викторович Доценко.
- Владимир Викторович, каковы сегодня ключевые направления деятельности НПФ "Микран"?
Наше первое, традиционное направление – СВЧ-электроника. С него, собственно, "Микран" и начинался в 1991 году, когда на базе лаборатории СВЧ-усилителей в Томском институте систем управления и радиоэлектроники – Томский институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники (ТИАСУР – ныне ТУСУР) была создана научно-производственная фирма. В рамках этого направления активно развивается наше микроэлектронное производство. Подчеркну, СВЧ-электроника – базовое для нас направление, в рамках которого мы производим СВЧ монолитные интегральные схемы (МИС) на основе арсенида галлия, дискретные приборы и СВЧ-модули. В частности, мы выпускаем МИС аттенюаторов, коммутаторов, усилителей мощности, фазовращателей. Производим модули усилителей, смесителей, генераторов, полосовых фильтров и др. Выпускаем и более сложные, комплексированные устройства – например, приемо-передающие и приемо-задающие модули, как для собственных изделий, так и для сторонних заказчиков.
Второе направление, тоже традиционное, – телекоммуникационное оборудование. С 1996 года мы производим и продолжаем разрабатывать широкую номенклатуру радиорелейных станций, различных как по частотному диапазону, так и по функционалу, с рабочими диапазонами частот 150/400 МГц и от 4 до 38 ГГц. Выпускаем и системы широкополосной беспроводной передачи данных, в частности, аппаратуру фиксированного беспроводного широкополосного доступа стандарта IEEE 802.16-2004 в расширенном диапазоне до 6,4 ГГц.
Третье ключевое направление – контрольно-измерительное оборудование СВЧ-диапазона. Это векторные анализаторы цепей (от 10 МГц до 20 ГГц), скалярные анализаторы цепей (от 10 МГц до 4/18/40 ГГц), анализаторы спектра (до 20 ГГц), измерители коэффициента шума (от 10 МГц до 4/20 ГГц), синтезаторы частот (от 10 МГц до 4/18/40 ГГц), измерители поглощаемой мощности (до 18/40 ГГц). Практически все эти приборы внесены в Государственный реестр средств измерений. В стадии сертификации находится векторный анализатор цепей до 50 ГГц. Направление контрольно-измерительного оборудования достаточно активно развивается, сейчас на базе отдельных приборов мы строим измерительные комплексы. Например, в рамках одной из работ создан комплекс, который за 45 с может делать порядка 100 тыс. измерений параметров приемо-передающих модулей (ППМ).
И четвертое направление – радиолокация. Оно достаточно молодое, но активно развивается. Прежде всего, мы разработали локаторы для речных судов, а в 2014 году фирма признана Российским речным регистром единственным в стране производителем радаров, которые можно устанавливать на любые речные суда. Локаторы для речных судов работают в Х-диапазоне (РЛС "Река"), обеспечивая высокое разрешение, позволяя различать объекты, находящиеся на расстоянии 1,5 м. Конечно, такой локатор не видит на очень длинные расстояния, но в этом и состоит его специфика – на реке нужно смотреть не на 30 км вдаль, а видеть бревно под бортом. Локатор изначально разрабатывался как конкурент присутствующим на рынке изделиям, например, локаторам известной компании Furuno. И нам это вполне удалось – при аналогичном ансамбле технических характеристик по стоимости наш продукт весьма привлекателен.
Развивая это направление, мы выпустили локаторы в К и Ка-диапазоне (соответственно, от 18 до 26,5 ГГц и от 26,5 до 40 ГГц) MRS-2000 и MRS-3000. Их мощность излучения ниже, чем у сотового телефона (до 1 Вт). Фактически мы создали радиолокационные сенсоры, на базе которых можно разрабатывать очень широкий спектр систем контроля территории, охраны периметров, близкой навигации и т.п. Как и в предыдущих направлениях, в области радиолокации мы стараемся делать не только сами изделия, но и выстраивать на их основе комплексные решения. Например, можно предлагать потребителю отдельно локатор, но гораздо привлекательнее выглядит законченная система на его основе. И совсем интересно – если мы объединим несколько радиолокационных сенсоров миллиметрового диапазона, создав, например, систему наблюдения на взлетном поле. Это сегодня очень актуальная задача, зачастую не решаемая одиночными радарами.
- Какие новые продукты телекоммуникационного направления планируете предлагать российским заказчикам?
Главная новость этого направления – создание в Италии дочернего предприятия Youncta. Этот актив мы позиционируем как наше подразделение исследований и разработок в Европе. Объединив возможности российского центра разработок с европейскими компетенциями, мы, в частности, получили новый продукт – цифровую радиорелейную станцию Y-PACKET. Она предназначена для организации высокоскоростной беспроводной передачи пакетного трафика Ethernet в диапазоне частот от 6 до 38 ГГц на скорости до 840 Мбит/с. В этом году мы намерены удвоить скорость передачи в радиорелейном стволе почти до 2 Гбит/с.
Создав дочернюю компанию в Европе, мы оказались ближе к рынку. Мы планируем развиваться не только на российском рынке, но и на европейском, и на различных азиатских рынках. А создание предприятия в Италии позволяет поставлять определенные продукты не из России в Европу, а из Европы в Европу, сокращая логистические издержки. Кроме того, у итальянцев налажены рынки сбыта в Южной Америке, США, Африке, где "Микран" раньше не был представлен. Станции уже поставляются в Европу и Азию. В нынешнем году мы планируем как минимум на 50% увеличить объемы зарубежных поставок по отношению к 2014 году. Мы понимаем, что на рубежных рынках нас не ждут с распростертыми объятиями. Тем не менее в перспективе трех-пяти лет мы рассчитываем выйти на 15% экспорта от общего объема продаж.
В России в рамках совместной с "Газпромом" дорожной карты для газопровода "Сила Сибири" мы разрабатываем магистральную радиорелейную станцию, работающую в диапазоне частот 7–8 ГГц. Расстояние между мачтами РРЛ может достигать 40 км, при этом в конфигурации 2 + 2 скорость передачи информации будет достаточно высокой, порядка 200 Мбит/с. Сегодня в России не производится таких станций, нужной "Газпрому" конфигурации и требуемого качества. По сути, это реальный продукт импортозамещения. Мы оказались наиболее готовыми к созданию такого продукта. К лету образец будет представлен "Газпрому", затем предстоит провести его испытания и сертификацию. А поставки оборудования могут начаться только после проведения тендера, который нам предстоит выиграть.
Этому же заказчику мы предлагаем интересное новое решение – передвижной пункт управления, представляющий собой набор установленного на шасси КамАЗа оборудования связи различных видов и стандартов (радиорелейной, сотовой, транкинговой). В нашу зону ответственности входит радиорелейная связь и программный продукт, позволяющий собирать служебную информацию, конфигурировать эту разветвленную сеть и управлять ею.
В рамках телекоммуникационного направления мы также разработали совершенно уникальную малоканальную радиорелейную станцию МИК-РЛ400Р, работающую в дециметровом диапазоне (400–450 МГц) на длинные расстояния. Станции идеально подходят, если нужно покрыть одним пролетом 80–100 км – например, для связи между островами или в горах. Скорость обмена небольшая, до 8 Мбит/с, но для передачи служебной информации или телеметрии вполне достаточная. Здесь главное – возможность передачи информации на протяженных интервалах. Такие системы – это реальная альтернатива гораздо более дорогой спутниковой связи.
Я назвал только совсем новые продукты. Но в целом наша номенклатура систем широкополосной беспроводной связи и радиорелейных станций очень велика. Мы продолжаем активно развивать это направление, конкурировать с продуктами известных мировых брендов. В радиоизмерительном оборудовании – с Keysight, Rohde & Schwarz, в телекоммуникационом направлении – с Huawei, ZTE, Alcatel-Lucent. Конечно, пока мы не говорим о прямой конкуренции. Ведущие мировые производители работают на рынке сотовых операторов, массовых поставок с низкой маржой. А наша ниша – оборудование технологической связи. Но, скажем, радиорелейные станции, которые мы сейчас делаем в Европе, по функциональности и соотношению цена-качество сейчас смотрятся даже лучше, чем продукция ведущих мировых компаний.
- Выпускаемая вами финишная продукция – контрольно-измерительное оборудование, системы связи, радиолокационные системы – базируются на собственной элементной базе?
Нет, конечно. Сегодня в наших изделиях мы применяем десятки тысяч различных электрорадиоизделий. Собственными комплектующими мы более или менее закрываем направление ППМ, потому что переключательные и усилительные схемы делаем сами. А вот все, что связано с телекоммуникационным оборудованием, с цифровой обработкой, – покупаем у ведущих мировых производителей. Мы ведь вынуждены конкурировать с ведущими мировыми брендами, в первую очередь, по цене, при этом оборудование должно соответствовать определенным критериям надежности. А надежность – это отработанные техпроцессы, серийное производство.
Я считаю такой подход совершенно оправданным. Ведь даже в США не производится полный набор комплектующих, сегодня весь мир работает в рамках глобальной кооперации. Поэтому если всерьез говорить об "импортозамещении", Россия должна обеспечить себя критически важной элементной базой. Скажем, разве сегодня в России кто-нибудь производит нужные нам ЦАП и АЦП? Современные микропроцессоры? Или отечественные ПЛИС? Их просто нет. Конечно, мы можем строить аппаратуру на том, что есть – но это не устроит никого ни по цене, ни по электропотреблению, ни по габаритам, ни по надежности.
Собственно, направление СВЧ-микроэлектроники возникло в компании, поскольку нужные нам СВЧ-компоненты зарубежные компании не поставляли. Это направление было для нас критически важным, поэтому мы его и развивали, исходя из собственной потребности. Сегодня на предприятии развернута технологическая линия по производству арсенид-галлиевых МИС, на основе которой производятся СВЧ-модули. В перспективе планируем выпуск микросхем на нитриде галлия. Пока мы не говорим о серийных GaN-изделиях, но ведутся НИОКР, которые уже дают интересные результаты. Таким образом, мы отчасти обезопасили себя с точки зрения СВЧ МИС, и теперь санкции нам не страшны.
- Вы не планируете расширять производство СВЧ МИС, производить их не только для собственных нужд, но и для поставок на рынок?
СВЧ МИС, которые мы выпускаем, в основном были разработаны для конкретных изделий, например для ППМ. Соответственно, в основном они используются для наших внутренних нужд и не являются определяющими в объемах производства компании. Некоторые виды микросхем мы производим массово, в прошлом году мы выпустили свыше 200 тыс. МИС. Но для полномасштабного производства микроэлектроники в России нужно создать массовую в ней потребность. Пока же спрос на элементную базу в России во многом (порядка 80%) определяется государственными оборонными заказами. И здесь возникает две проблемы. Одна из них связана с тем, что многим компаниям, которые выполняют гособоронзаказ, нужны комплектующие с приемкой "5". По техническим параметрам наши изделия соответствуют специальным требованиям. Но по российским нормам, чтобы производить такие микросхемы, необходимо предварительно выиграть конкурс на право проведения НИОКР и выполнить эти работы. Мы же – частная фирма, в основном разрабатываем элементную базу для собственных потребностей, за счет собственных средств. Поэтому зачастую поставлять ИС с приемкой "5" не можем по формальному признаку.
Самое же главное, и это не только проблема "Микрана", но и всех отечественных производителей, – у нас не будет микроэлектронного производства до тех пор, пока в России не сформируется достаточная потребность. Ведь с одной 100-мм пластины мы получаем несколько тысяч микросхем. И мы не можем запустить в производство менее 10 таких пластин. Что потом делать с десятками тысяч ИС, если заказывают штуки? Кроме того, если предприятие производит пластину с компонентами определенного типа раз в год, то о каком качестве, отработанности процессов можно говорить?
Поэтому сегодня мы используем ту элементную базу, которая есть в наличии на рынке, которая обеспечивает надежность изделий. Сами мы производим СВЧ-компоненты под те изделия, где есть реальная потребность. И с точки зрения безопасности их выпуск оправдан. Но пока в России не сформируется потребность, этот рынок не появится.
- Тем не менее у вас есть планы развития именно микроэлектронного производства?
Да, такие планы есть. Мы намерены значительно расширить наше микроэлектронное производство, потому что имеющихся мощностей уже не хватает даже для обеспечения собственных нужд. Нам нужно расширяться не только по объемам, но прежде всего – по номенклатуре МИС. Например, нам нужны ИС векторных модуляторов, усилителей мощности и т.п. У нас есть соответствующие технологические проработки. Например, мы осваиваем элементную базу W-диапазона, сейчас у нас в разработке транзистор с предельными рабочими частотами свыше 120 ГГц.
Однако сейчас мы серьезно ограничены технологическими возможностями. Оборудование, которое у нас есть, не позволяет выпускать МИС со сложной топологией. А ведь, например, основной элемент МИС усилителя мощности – транзистор с суммарной шириной затвора в несколько миллиметров, – это, по сути, сложная интегральная схема, а не дискретный прибор. Сегодня наша технология не позволяет выпускать подобные изделия с приемлемым коэффициентом выхода годных, он окажется ниже 25%, такое производство нерентабельно. Поэтому, чтобы освоить промышленный выпуск современных МИС, нам необходимо достаточно серьезное оборудование, глубокая модернизация производства в целом, а по сути – новая фабрика. Подобные планы у нас есть. И если мы создадим новое предприятие, то в перспективе, через три-пять лет, можно будет говорить о производстве комплектующих для сторонних продаж.
- Если вернуться к телекоммуникационному направлению, несколько лет назад "Микран" анонсировал системы широкополосного беспроводного доступа стандарта IEEE 802.16, радиорелейные системы для диапазона 60 ГГц. Почему сегодня вы не упомянули об этих проектах в качестве приоритетных?
Действительно, несколько лет назад у нас были планы по развитию систем связи стандарта IEEE 802.16 – это системы в диапазоне 6 ГГц. Системы WiMIC-6000 мы поставляем и сегодня, в том числе в "Газпром". Но потребность в них не очень высока, потому что на смену WiMAX быстро пришли технологии LTE. Поэтому мы продолжаем выпускать оборудование, но новых разработок в этом направлении не ведем.
Что же касается радиорелейных систем в диапазоне 60 ГГц, то проведенные нами исследования, с анализом реальной потребности сотовых операторов, не выявили большого спроса на них. Кроме того, как в 60-гигагерцевом диапазоне, так и более высокочастотном Е-диапазоне (71–76, 81–86 ГГц), очень многое определяется микроэлектронными технологиями. По сути, сегодня рынок контролирует тот, кто производит радиомодемы. Но сейчас очень сильно продвинулись SiGe-технологии (это, по сути, развитие традиционных кремниевых КМОП-технологий, которые по ценам находятся вне конкуренции по сравнению даже с традиционной для СВЧ GaAs-технологией), позволяющие выпускать дешевые ИС трансиверов, в том числе и в Е-диапазоне. Да, для ряда задач SiGe-приборам может не хватать мощности, но достаточно в передающий тракт добавить выходной усилитель мощности, малошумящий усилитель – в приемный, и проблема будет решена. В итоге получается радиомодем ценой порядка 500 долл. Очевидно, что в рамках традиционных на сегодня технологий конкурировать с такими ценами мы не можем. Кроме того, в миллиметровых диапазонах приходится иметь дело с очень широкой полосой сигнала и скоростями на уровне гигабит в секунду, нужны кремниевые высокоскоростные микросхемы цифровой обработки и преобразования. Мы такими технологиями не владеем. Поэтому сейчас и не развиваем собственные проекты в области миллиметровых диапазонов для радиорелейной связи, хотя определенные работы по элементной базе в этих частотных диапазонах ведем.
- Владея технологией WiMAX, не составляет труда освоить и технологии LTE. Несколько лет назад "Микран" анонсировал совместно проект с компанией Nokia Siemens Networks (NSN) по выпуску базовых станций LTE. Почему он закрыт?
Причина простая. Когда стартовал этот проект, в России на высоком уровне говорилось, что будут созданы все предпосылки для развития отечественного производства оборудования LTE – выделены частоты, создана законодательная база. Тогда регулятор декларировал, что необходимое для операторов условие получения лицензий на технологии LTE – применение российского оборудования. На основе этих ожиданий несколько крупных зарубежных производителей, в том числе NSN, создали совместные предприятия с российскими компаниями, локализовали производство.
Однако благие намерения остались намерениями. Окончательного решения о создании на территории России сетей LTE на основе отечественного оборудования так и не было принято. Мы какое-то время выпускали в Томске базовые станции LTE, но все они уходили в Европу в центр распределения и далее распространялись по миру. В итоге проект оказался в стадии стагнации и мы его свернули. Нет потребности – нет бизнеса.
- Сегодня вы построили новый завод – наверное, с ним связаны далеко идущие планы компании?
Конечно, у нас очень далеко идущие планы. По объему выручки мы планируем прирасти в этом году не менее чем на 40% по сравнению с показателями 2014 года. Это суммарный показатель для всех наших направлений, но явными лидерами мы видим СВЧ-электронику и телекоммуникации. Новый завод сконцентрировал около 70% мощностей радиоэлектронного производства "Микрана", которые раньше располагались на трех площадках компании в Томске. По нашим расчетам, открытие завода позволит в пять раз увеличить выпуск СВЧ-приборов, в восемь раз – систем радиорелейной связи, расширить географию поставок до 75 стран и нарастить долю продукции "Микрана" на российском рынке.
Надо сказать, мы не ждали официального открытия и начали осваивать площади с прошлого года. В целом на заводе порядка 950 рабочих мест, сейчас они заполнены не все, потому что у нас есть планы по оснащению новым оборудованием. По мере его установки и ввода в эксплуатацию нам будут нужны все новые и новые люди. Кадровый план – за год набрать чуть больше 200 человек. Мы активно работаем в этом направлении, буквально сегодня идет ярмарка вакансий, мы ее организовали с одним из вузов города и планируем распространить этот формат и на другие вузы.
Что касается объема заказов, то уже сейчас он достаточно серьезный, особенно на высокоскоростные радиорелейные станции, в этом отношении кризис не помеха. У нас сейчас обеспеченность заказами составляет более 60% годового плана. Конечно, подорожавший доллар сильно ударил по цене комплектующих, которое мы закупаем за рубежом, но и с этой неприятностью потихоньку справляемся.
- Ваше предприятие было и остается полностью частным. Откуда берутся инвестиции?
Это и собственные средства, и заемные. Генерируемая прибыль вкладывается в развитие; если хотим более быстро развиваться – берем долгосрочные кредиты, а потом их возвращаем. Государство в данном случае может помочь только двумя способами. Первый – техперевооружение, когда тебе за твои акции дают деньги, причем ты под них можешь взять достаточно ограниченную номенклатуру оборудования. Понятно, что частники крайне неохотно идут на эту форму поддержки, но она очень широко используется для госпредприятий. Второй – различное субсидирование (процентной ставки, направленной на инвестиционное развитие кредитов). За этот механизм еще нужно побиться. Недавно на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей говорилось, что правительство намерено развивать эту форму для промышленных предприятий. Ведь сейчас кредитные деньги очень дорогие и, на наш взгляд, без определенных программ субсидирования со стороны правительства развитие предприятий в России может сильно просесть. Определенные варианты поддержки возможны на уровне области, но у областного правительства гораздо меньше ресурсов, оно может оперировать только в части выплачиваемых нами налогов, и то не в полной мере. Хотя варианты возможны, и мы их обсуждаем.
Могу сказать, что в компании принят инвестиционный бюджет, он предусматривает выделение достаточно больших средств на перспективное развитие. Часть из них направлена на НИОКРы, они никем извне не финансируются. Вторая инвестиционная составляющая – техперевооружение, закупка нового оборудования и модернизация существующего парка станков и оборудования. И третье инвестиционное направление, актив, который только создается и требует определенных доработок, – это автоматизация энергоцентра, введенного одновременно с новым корпусом. Особенность энергоцентра – режим тригенерации: на входе газ, на выходе – электроэнергия, тепло и холод. Энергоцентр будет работать в полностью автоматическом режиме. Но автоматизацию нужно отработать по временам года, есть вещи, которые зависят от временного фактора.
У нас есть и более далеко идущие планы, например, связанные с созданием, по сути, нового завода по производству СВЧ-модулей. Но подробно говорить о них пока еще рано.
- Спасибо за интересный рассказ, и успехов в дальнейшем развитии бизнеса!
С В.В.Доценко беседовал И.В.Шахнович: Опубликовано в журнале ПЕРВАЯ МИЛЯ 3/15
МИКРОКОМ ↝