Российская электроника глазами рядового электронщика

На излете броска в коммунизм Россия не перестает удивлять мировое сообщество уникальностью своего пути развития. Наглядным свидетельством нашей самобытности приходится считать и отношение к электронике, наиболее динамически развивающейся отрасли мировой промышленности конца нашего века. Перспектива ее превращения в крупнейшую отрасль следующего тысячелетия стимулирует большинство развитых стран к повышенному вниманию и масштабным инвестициям. У России здесь свой путь и предназначение, ошибочно принимаемый многими за хорошо спланированный заговор, - возглавить список крупнейших импортеров электронной техники бытового и промышленного назначения - от телевизоров до компьютеров, от сотовых телефонов до систем автоматического управления. Только людей, очень рассчитывающих на новый виток гонки вооружений, может утешить тот факт, что российский сектор электронных компонентов военного назначения (не превышающий, к примеру, в США 2,5% ) останется за российскими производителями.

В связи с резким снижением объемов производства и потребления отечественной радиоэлектронной аппаратуры во всех отраслях промышленности и "замораживанием" большинства перспективных разработок перед поредевшим, но сохранившим свое лицо классом российских электронщиков, в полный рост встает вопрос элементарного выживания в условиях острейшей конкуренции со стороны западных и, особенно, юго-восточных электронщиков. Достаточно характерна ситуация, когда заказчик, промучавшись несколько лет с разработкой и изготовлением опытного образца некой радиоэлектронной системы, покупает аналогичную систему производства Сингапура и безо всяких хлопот устанавливает и эксплуатирует ее. Большой удачей для части коллектива разработчиков в этом случае можно считать трудоустройство в службу сервиса. Процессы такого типа способны за достаточно короткое время уничтожить электронщиков как класс, превратив их ,в лучшем, случае в квалифицированных ремонтников, а в худшем - "ремонтеров", способных лишь к замене ТЭЗ'ов.

С горечью приходится признать, что существенная доля "вины" за сложившуюся ситуацию лежит на отечественной электронной промышленности, которая и лучшие советские годы работала с нарастающим отставанием от западных коллег, а за годы перестройки совсем прекратила какое-либо развитие. Реформирование союзной, а затем и российской экономики происходило и происходит с большими издержками, подчас, труднообъяснимыми и непредсказуемыми. Трудно не заметить, что наибольший ущерб понесли отрасли, традиционно связанные с ВПК. Их консерватизм, закрытость и повышенное внимание "партии и правительства", позволявшие прекрасно существовать при социализме, сослужили плохую службу при переходе к рыночной экономике. Электронная промышленность - именно такая отрасль, основным заказчиком которой, формировавшим научно-техническую политику, являлось министерство обороны.

Личный опыт не самый веский аргумент, однако, при "наличии отсутствия" документированной истории МЭП'а (безусловно ждущей своих исследователей) даже субъективные оценки могут помочь пониманию истоков сегодняшней ситуации.

В начале 80-х, приехав в Киев на тогдашний флагман советской электроники ПО КРИСТАЛЛ, и находясь под впечатлением недавно прочитанной статьи в переводной ЭЛЕКТРОНИКЕ о том, что фирма SIGNETICS выпускает 48 новых микросхем в год (практически одну новинку в неделю) наивно спросил в ОГИ :"А что-то у вас с прошлого года новых микросхем в номенклатурном перечне не прибавилось ?". Ответ был лаконичен и сопровождался широким жестом в окно: "Вон, видишь, новый корпус, - военные построили для производства 140УД1". Для юношей, только вступивших на стезю электронщика, поясню, что операционный усилитель 140УД1 - самый первый в СССР (западный прототип ?А702) выпускался к тому времени уже лет десять, и тот же КРИСТАЛЛ освоил и УД6 и УД7 и, даже, наверное, УД12, но ... военным был нужен только "проверенный" УД1, и объемы его производства неуклонно росли.

Закрытость МЭП'а, конечно, не сравнимая с закрытостью атомной или ракетной отраслей, тем не менее явилась сильнейшим тормозом эффективного вхождения в рынок. После крушения Союза, разрыва хозяйственных связей, крепившихся плановостью фондовых поставок, дробления крупнейших приборостроительных ПО и НПО на мелкие фирмы предприятия МЭП'а оказались в информационном и экономическом вакууме - крупные фирмы стали, как правило, неплатежеспособными, а мелкие просто не знали кто что делает. И естественным спасителем последних стал Митинский рынок.

Интересным следствием закрытости МЭП'а явилось принятое в среде российских ( а ранее советских) электронщиков обозначение принадлежности какого-либо изделия не предприятию, а населенному пункту, где оное находится. Общепонятными были фразы типа "фрязинские транзисторы", "киевские операционники", "рижские АЦП", "минская логика". С одной стороны, трудно было выговаривать названия типа "Завод имени Пятидесятисемилетия КПСС", а с другой- стремление запутать потенциального противника сказалось и на своих потребителях, путавшихся в сотнях бессистемных и безликих п/я, а затем в переменчивых открытых наименованиях заводов, институтов и КБ, формировавших в свою очередь ПО и НПО.

Путь, на который в этой ситуации ступили наиболее технологически развитые предприятия МЭП'а, казался спасительным, но на практике завел в еще больший тупик. Экспорт своей (нигде уже в мире не производимой по причине технического прогресса) продукции в Юго-Восточную Азию (главным конкурентам российских электронщиков!) дал средства для поддержания только этого производства, но не позволял вести перспективные разработки и внедрять их в серию. Тем более, что число активных заказчиков резко упало, а для ведения инициативных разработок не было в первую очередь уверенности в их необходимости потребителю а, следовательно, гарантий "покупаемости". В результате, для перечисления новых российский электронных компонентов, запущенных в серийное производство за последние 5 лет и производимых, сегодня хватит пальцев одного человека (может, даже, и инвалида). Тем самым отставание российской элементной базы от мирового уровня стало настолько заметным, что появилась легенда о приказе министра обороны, разрешающем применение импортных комплектующих в спецтехнике. Можно гордиться тем, что гражданские электронщики "просекли" ситуацию гораздо раньше и, как только упал железный занавес, в нарастающих объемах стали потреблять импортные компоненты. Естественно, это касалось только той части российских электронщиков, которая сохранила или нашла новые источники финансирования и имела достаточную мотивацию для создания конкурентоспособных радиоэлектронных приборов и систем. Невозможно отделаться от мысли, что чувство голода явилось самой хорошей мотивацией. К счастью, предпосылкой безболезненного перехода на импортные компоненты стал "вирус эпигонства", заложенный в отечественную электронную промышленность стремлением "догнать и перегнать". Достаточно было переправить в тех.документации К1554ТМ2 на SN74AC74 или К1830ВЕ31 на P80C31BH и все было в порядке - схема работала как и прежде, а проблем с "доставанием" и входным контролем как не бывало. Когда несколько лет тому назад ИНТЕГРАЛ объявил о полном переходе на прозападную маркировку логических микросхем - ему не поверили и ужаснулись. Он, правда так и не перешел, хотя сегодня такое сообщение мало бы кого взволновало.

Кстати, вторичность нашей электроники по отношению к мировой косвенно демонстрируется полным отсутствии каких-либо имен, связанных с конкретными изделиями. В ходе перестройки страна узнала имена творцов секретнейших оружейных систем, но в электронике- тишина. Нет, конечно, есть академические школы и орденоносные институты и, действительно, современная электроника создается коллективно, но мы знаем "триггер Шмитта", "усилитель Нортона", транзистор Дарлингтона", известны имена Тедда Хоффа, Федерико Фаджина и Стэна Мейзора - создателей первого микропроцессора I4004 фирмы Intel. Зреет убеждение, что все незаполненные строчки аналогов в недавно выпущенном издательством ДОДЭКА справочнике "ВСЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ МИКРОСХЕМЫ" относятся к микросхемам, разработанным до 80-го года, когда упоминание о прототипах были просто недопустимо. И закрадывается совсем уже неприличное подозрение, что транзистор МП39 был последним оригинальным изделием отечественной электроники.

Второй, после технологического отставания, проблемой российской электроники стала неспособность создать структуру продвижения своей продукции и адаптировать систему сбыта к рыночным условиям. Известно (см. статью В.Новоселова в ЭК N5-6/97), что "индустрия дистрибьюции обслуживает 98% потребителей компонентов в Западной Европе и покрывает около 24% рынка компонентов в стоимостном выражении" (для США последний показатель близок к 30%).

В начале 90-х примечательный разговор состоялся с начальником отдела сбыта Воронежского завода радиодеталей. Тогда уже исчезли "фонды" (о, это сладкое и надежное слово из советского прошлого!), рвались налаженные "прямые связи" (не менее сладкое воспоминание для тысяч колесивших по стране снабженцев). Но на вопрос, не собирается ли предприятие формировать сеть региональных представительств, ответом было гордое - НАМ ПЕРЕКУПЩИКИ НЕ НУЖНЫ !

Нельзя сказать, что такое отношение было всеобщим. Создавались отделы маркетинга (как правило из работников отдела сбыта), печатались буклеты с перечнем потенциальных возможностей предприятия (в поисках инвесторов) , кое-кто даже в конце буклета указывал с десяток региональных представителей ( как правило, "засыхавших" через полгода). Но процесс не пошел. И, хотя многие российские дистрибьюторы заявляют в своей рекламе о партнерстве с производителями отечественных электронных компонентов (как правило, активных), приобрести или заказать, особенно новое изделие и в малой партии, бывает практически невозможно. Косвенно о том же говорит постоянный рост числа западных и юго-восточных партнеров в рекламах тех же дистрибьюторов. При заказе западной микросхемы вам никогда не откажут по причине отключения воды на заводе в Купертино /штат Калифорния/ и не предупредят о возможном 30% браке. На фоне заметного роста числа представительств мировых производителей электронных компонентов в России и развития ими структур дистрибьюции становится очевидным, что понимание неизбежности крупных затрат на продвижение своей продукции не достигло еще кабинетов боссов отечественной электроники.

Впечатление месячной давности. Беседа, опять же, с начальником отдела сбыта (но теперь еще и маркетинга) одного из российских заводов, выпускающих конденсаторы. Основная головная боль - реализация товаров, полученных по бартеру за отгруженную продукцию, вторая - выстраивание бартерных цепочек поставки необходимых для производства материалов. Отношение к продвижению своей продукции через существующие дистрибьюторские фирмы - резко отрицательное (слишком большая наценка). Но самой замечательной была финальная фраза: "НАМ НУЖНО УЧИТЬСЯ У АМЕРИКАНЦЕВ !". Ну, думаю, наконец-то они поняли, что нужно учится делать качественную продукцию, эффективно ее рекламировать, инвестировать в новые разработки, динамично обновлять номенклатуру, создавать дилерские структуры и т.п. Наивный !!! Выяснилось, что учиться следует нам, электронщикам, и учиться ПАТРИОТИЗМУ. Под патриотизмом подразумевалось обязательное (и лучше законом закрепленное) применение отечественной элементной базы.

Конечно же, автор умышленно сгустил краски. Российская электроника жива и потенциал ее развития существует , и связан он в первую очередь с известной широтой профессионализма российских инженеров, способных к нетрадиционным и оригинальным решениям, диктуемых скудностью технических возможностей. При любом сценарии развития, будь то поддержка "проснувшегося" государства, либо зарубежные инвестиции, очевидно, что без коренных изменений технической и маркетинговой политики российских предприятий электронной промышленности вхождение в следующий век будет крайне проблематичным. Важным стимулирующим фактором для этих изменений должен стать возросший (за счет использования самой современной импортной элементной базы) профессиональный уровень российских электронщиков, прислушиваться к потребностям которых придется учиться новому поколению руководителей российской электронной промышленности.

Интегрируясь в мировую электронику, российские электронщики в массе своей не оставляют надежду на возрождение отечественных производителей электронных компонентов. И это естественно - мы живем в одной стране и важность развития этой приоритетной отрасли, потенциально способной обеспечить значительную часть внутреннего рынка радиоэлектронного производства, понятна всем. Другое дело, что мотивация перехода на отечественные компоненты должна формироваться не призывами к патриотизму или постановлениями правительства, а реальными шагами навстречу потребителю, т.е. российскому электронщику, будь то разработчик в малой фирме, конструктор радиоэлектронного завода или ремонтник из службы сервиса. И здесь хотелось бы сказать о возможных направлениях этого движения, способного, в случае общего подъема российской экономики, стимулировать поворот к отечественным компонентам. Думается, что только равнодействующая трех векторов - информационного, маркетингового и технологического может привести к росту объемов продаж российских электронных компонентов на внутреннем рынке. Следует подчеркнуть, что порядок перечисления совсем не случаен - набившее оскомину наше технологическое ("навсегда") отставание не является в данном случае определяющим и играет роль условия скорее необходимого, чем достаточного.

Итак, огромная работа должна быть проведена в информационном поле производства электронных компонентов. Российские электронщики просто заждались нормальных каталогов и инструкций по применению, того качества, к которому они уже успели привыкнуть, работая с импортной элементной базой. Еще более важным является оперативное информирование о новых разработках - пока самые широкие слои электронщиков не будут заранее знать, что готовят им производители компонентов, спрос на эти новинки формироваться не будет. Именно здесь на неоценимую помощь может принести INTERNET - путем создания фирменных WEB-страниц и прямой рассылки по E-mail. Пока только питерская СВЕТЛАНА (в лице подразделения, выпускающего рентгеновские трубки) имеет свою страницу в INTERNET'е, а всем кто активно работает с WEB-страницами ведущих мировых электронных фирм очевидно, насколько это удобный и эффективный способ информационного обеспечения.

Не менее важным является вопрос продвижения и сбыта продукции. Отсутствие в России очень крупных предприятий по производству радиоэлектронной аппаратуры, рассосредоточенность производителей электронных компонентов, проблемы со связью и транспортом затрудняют работу по принципу "прямых связей" и делают неизбежным создание дистрибьюторской сети, гибко реагирующей на спрос и эффективно осуществляющей поставку компонентов вплоть до пилотных-партий. Идеальной можно будет считать ситуацию, когда в каждом крупном регионе будут иметься дистрибьюторы, представляющие интересы всех российских производителей электронных компонентов. Обратившись к такому дистрибьютору, можно будет получить исчерпывающую информацию по изделиям завода N, приобрести образцы со склада, заказать небольшую партию для целей разработки и, наконец, оформить контракт на комплектование производственной программы. Справедливости ради, следует отметить, что процесс формирования региональных дистрибьюторов в последнее время ускорился, но, к сожалению, пока, в нем участвует лишь небольшая часть производителей электронных компонентов.

Технологический вектор реформы российской электроники является менее динамичным, чем два предыдущих и, в отличие от них требует не новаторских подходов, а простых инвестиций. То, откуда и когда они придут (а что придут мало кто сомневается) определит динамику развития российской электроники в 21-ом веке.

Приведенные выше соображения могут потерять всякий смысл с укреплением (как это ни прискорбно !) российской экономики и приходом зарубежных инвесторов в лице зарубежных же производителей электронных компонентов. Пример чешской фирмы TESLA, ставшей одним из заводов корпорации MOTOROLA, упраздняет само понятие "отечественные компоненты" переводя всю ситуацию в новую, непривычную плоскость. Поживем - увидим.